23 декабря Боткинской больнице исполнится 107 лет. Мало кто знает, что ее открытие в 1910 году связано с именем купца первой гильдии, почетного гражданина Москвы фабриканта Солдатенкова Козьмы Терентьевича. Этот русский меценат завещал городу около 2 млн рублей — на «…предмет устроительства и содержания в Москве бесплатной больницы «без различия званий, сословий и религий». Кстати, огромные по тем временам деньги.
Удается ли сегодня соблюдать главный принцип бесплатности при оказании медицинской помощи всем больным без различия должности и толщины кошелька? Все же оптимизация на дворе, да и платные услуги в медицине сегодня «в законе». Об этом и многом другом мы поговорили с главным врачом ГКБ им. С.П.Боткина Алексеем Шабуниным.
Кстати, 15 ноября в Екатерининском зале Московского Кремля Президент РФ Владимир Путин вручил Алексею Шабунину Орден Дружбы.
фото: Геннадий Черкасов
«Оптимизация коснулась нас, и она пошла только на пользу пациентам»
— Алексей Васильевич, хотелось бы услышать, как больница, ваш коллектив себя чувствует в наше время, когда многие медицинские услуги пациентам становятся платными? Модернизация, оптимизация… Нацеленность на сокращение стационарных коек, кадров. Удается ли соблюдать основной принцип, завещанный благотворителем Солдатенковым, — лечить всех пациентов «без различия званий, сословий и религий»?
— Да, удается. Независимо от общественно-политического строя в стране (царское ли, советское время, современная ситуация) главной задачей больницы было и остается лечение пациентов. Причем бесплатно. Даже сегодня. У перемен в здравоохранении России, которые начались в 2010 году и идут по сей день, есть несколько характерных особенностей. Первая: наша больница получила современнейшее оснащение, позволяющее применять самые эффективные технологии. Такого потока новейшего оборудования, закупленного правительством Москвы для нашей больницы, не было никогда. УЗИ нового поколения, компьютерные томографы, эндоскопические стойки, робот да Винчи — это самое современное медицинское оборудование, которое есть сегодня в мире. К примеру, аппарат УЗИ, позволяющий не только снаружи с помощью стандартного ультразвука получить информацию о состоянии внутренних органов пациента, но и заглянуть внутрь желудка (датчик у него расположен на кончике фиброскопа).
Особо подчеркну: это не просто вложение денег в оборудование, а переход на новые технологии. Параллельно шло обучение врачей, медсестер новым способам диагностики, оперирования, лечения. За последние пять лет около 200 медиков больницы прошли стажировки в лучших клиниках Европы и мира: в Германии, Швейцарии, США, Южной Корее… То есть кроме новой техники врачи получили еще и новые навыки в лечении пациентов.
— Не секрет, сегодня число пациентов в России растет, усложняются болезни. Но больных в клиниках долго «не держат», даже после операции на сердце выписывают чуть ли не на третий день. Раньше больных, особенно после операций, в клиниках выхаживали минимум 21 день. Ваши доктора тоже следуют указанию Минздрава не держать пациентов в стационаре более 5 дней?
— И в нашей больнице еще в 2013 году было 2500 коек. А когда мы получили современную технику и обучили врачей, стали быстрее и точнее ставить диагноз, в большем объеме применять малотравматичные лапароскопические технологии (проводить операции с помощью проколов вместо больших разрезов), а позже при операциях использовать еще и робот да Винчи, долго держать больных в стационаре уже не было необходимости. Причем так происходит по всем направлениям. Даже в травматологии, например, при такой сложной операции, как эндопротезирование сустава. Сегодня с помощью навигации хирург точно определяет направление установки сустава, разрезы с имплантацией проводятся с минимальной травмой. Поэтому уже на пятые сутки больной на своих ногах уходит домой. Раньше с таким диагнозом лежали в стационаре месяц.
В результате и коечный фонд в больнице удалось сократить на 700 единиц (на 30%, вместо 2,5 тысячи осталось 1800), а врачебный состав уменьшить только на 10%. Все это позволило сократить количество дней, проведенных пациентами в стационаре, и увеличить число пролеченных пациентов. Мультидисциплинарный подход позволил сохранить все направления, которые имеются на сегодняшний день в медицине.
СПРАВКА «МК»
Сегодня Боткинская больница, несмотря на все сокращения коек и медработников, остается самым крупным лечебным учреждением не только в Москве, но и в России. Если за 2013 год здесь пролечили 75 тыс. стационарных пациентов, то сегодня — почти 100 тысяч. А еще 800 тысяч получили медпомощь амбулаторно (в поликлинике при больнице). Впечатляют и лечебно-диагностические площади в больнице — более 80 тысяч кв. метров (найдите еще где-то такое!), из них 70% уже приведены в состояние, отвечающее самым современным требованиям.
— Все это говорит о том, что модернизация и оптимизация дали хороший эффект, — резюмирует профессор Шабунин.
А на вопрос, откуда финансирование, он ответил: «Деньги в оборудование и в ремонт вкладывает город». Но и город Москва при этом имеет свою «выгоду». Чего стоит только один учебный виртуальный центр на базе Боткинской. Только за последние полтора года повышение квалификации здесь прошли 15 тысяч медработников столицы.
фото: Геннадий Черкасов
«Смертность от инфарктов и инсультов удалось снизить более чем в два раза»
— Алексей Васильевич, за год в вашу больницу поступают до ста тысяч пациентов. Какие заболевания превалируют сейчас, если сравнивать с годами начала этого века? Вы работаете здесь около 15 лет…
— Заболеваемость примерно та же — превалируют сосудистые патологии: больные с инфарктом и инсультом. А еще онкология: количество таких больных возрастает, и это характерно для всего мира. Что объяснимо, растет продолжительность жизни, а значит, и онкобольных становится больше. Плюс травмы.
— Пациенты с инфарктами и инсультами тоже на койке у вас долго не задерживаются?
— Изменилась тактика их лечения. Если раньше пациент с инфарктом поступал в реанимацию и ему вначале проводили консервативную терапию, а потом оперировали, то сегодня, каким бы тяжелым пациент ни был, он первым делом поступает в операционную. Хирурги ему быстро восстанавливают кровоснабжение миокарда, и большая часть пациентов «выезжает» из операционной уже практически здоровыми. Им нет необходимости находиться в больнице 20 дней, как было раньше, а можно будет выписывать через 4–5 дней.
И к больным с инсультами мы применяем два уникальных метода лечения. Первый: тромболизис (методика растворения тромба, позволяющая восстановить кровоток). Но применить его надо в первые 4–5 часов от случившейся катастрофы. Больной без промедления попадает в реанимацию, где есть компьютерный томограф. Врачи ему делают КТ, и если это ишемический инсульт, сразу начинают растворять тромбы, которые перекрыли кровоснабжение головного мозга. В других случаях больной с инсультом, как и с инфарктом, попадает в рентгеноперационную. Там ему в сосуды врачи вводят контрастное вещество, видят тромб и при помощи специального прибора быстро достают его из сосуда. Технология позволяет и у поступающих с параличом руки или ноги пациентов восстановить движение конечности. То есть это реально спасение пациентов.
— Но смертность от сердечно-сосудистых патологий никто не отменял: в России от этих патологий — самая высокая летальность. На базе вашей больницы действует Региональный сосудистый центр, где лечат пациентов с тяжелейшими инфарктами и инсультами. Есть надежда на уменьшение смертности от этих болезней?
— В Москве ситуация лучше, чем в целом по России. С тяжелыми инсультами летальность до последнего времени была высокая: 30–40%, но сегодня она уже 17%. Надеемся, будет еще ниже. Удалось снизить летальность и от инфарктов: с 16 до 7,5% (больше чем в два раза!). Все это позволило за последние 3 года снизить смертность пациентов и по больнице. Если считать от ста тысяч стационарных больных, поступающих к нам, будут ни много ни мало сотни спасенных жизней.
— Алексей Васильевич, вы — главный хирург Департамента здравоохранения Москвы. Что надо бы сделать на уровне города, чтобы сократились очереди на операции, например, по установке стентов? Есть листы ожидания. Но тяжелый сердечник может и не дождаться своей очереди. Промедление в этом случае смерти подобно. В буквальном смысле.
— Для экстренных пациентов очередей в Москве нет. Больные поступают в клиники по «скорой», и им сразу оказывается помощь. Но есть проблемы с лечением онкозаболеваний, перешедших в осложненную форму (когда, например, опухоль кишечника осложняется острой кишечной непроходимостью). Что мы сделали на уровне города: начали учить стентированию хирургов вместе с эндоскопистами. Казалось бы, установка стентов в сосуды больше применима при инфарктах. А мы начали это делать больным с кишечной непроходимостью. Раньше таких пациентов в тяжелейшем состоянии мы брали на операции по жизненным показаниям.
Сегодня такого больного мы тоже берем в операционную, но начинаем процедуру с эндоскопической технологии. Врач-эндоскопист берет стент и подводит его к суженному, сдавленному опухолью месту, устанавливает его и восстанавливает проходимость кишечника. Пациент из экстренного состояния переводится в плановое. После того как он восстановился, стабилизировалось его состояние, врачи в плановом порядке делают ему лапароскопическую операцию. Выполняют ее с помощью проколов, без больших разрезов. Результаты в разы лучше, чем если бы больной поступал по «скорой».
— И все же: что с очередями на плановые операции?..
— В московских больницах сейчас дольше 10–14 дней пациенты не ждут. Раньше ждали. Сегодня в столице работают полторы тысячи хирургов. Это не много. Но больше половины из них прошли переподготовку в Симуляционном центре и освоили малотравматичные операции через прокол. Что это дало? С 2014 по 2016 год число травматичных хирургических вмешательств в экстренной и плановой хирургии сократилось почти в два раза. Если в 2014 году из 100 больных 34 получили помощь без больших разрезов, то в 2016-м — уже 56%, в этом году — будет еще больше. В результате и осложнений меньше, и койко-дней меньше, а реабилитация быстрее.
фото: Геннадий Черкасов
А.В. Шабунин во время операции.
«В нашей больнице платная помощь составляет лишь 7%»
— Алексей Васильевич, согласно ст. 41 Конституции РФ, медпомощь гражданам РФ в государственных и муниципальных клиниках должны оказывать бесплатно. Не поверю, если вы скажете, что у вас не делают платные операции. На сайте вашей больницы некоторые расценки на операции ужасают: доходят до 180 тысяч и более. Для кого «подъемны» такие суммы?
— Это еще низкие цены, и они касаются иностранных пациентов. Мы и дальше будем оказывать им медпомощь платно и таким образом привлекать деньги из других стран в Москву. Так поступает весь мир. Сейчас технологии и профессионализм московских хирургов — на уровне самых высоких мировых стандартов.
В нашей больнице платная помощь составляет лишь 7%. Из них больше половины — те, кто хочет отдельную палату. Но даже в этом случае остальное лечение, операции москвичам и всем россиянам бесплатные. Тем более в экстренных случаях: пациент сразу попадает в операционную и даже разговора нет о платности оказываемой помощи. Да и платные больные сегодня нам не всегда «выгодны»: Фонд ОМС за пролеченного пациента выделяет значительно больше денег.
— Прекрасно. Но медицина сама по себе проблемная область. Наверняка чего-то недостает…
— Многого недостает. Даже в американской медицине есть проблемы, прежде всего финансовые. Технологии развиваются так стремительно и новые лекарства появляются так быстро и стоят таких огромных денег, что иметь все невозможно. Ни одна экономика мира не может себе этого позволить. Хотелось бы, чтобы процент выделяемых на здравоохранение средств стал хотя бы не ниже, чем в Германии.
— Что самое трудное для вас в работе?
— То, что приходится сталкиваться с летальными исходами. Невозможно привыкнуть к смерти. Хотя и понимаешь, что сделал все: и диагноз правильно поставлен, и технологии самые современные у нас в руках, но у больного такая стадия заболевания, что ничего сделать уже было нельзя. Особенно если речь об онкологии в последней стадии у молодого пациента.
— Чем больше всего гордитесь?
— Гордиться есть чем: больница — это целая фабрика здоровья, ежедневно спасаем десятки жизней (в сутки у нас выполняется более 130 операций!). Но, к сожалению, это ощущение гордости настолько быстротечно, что проходит буквально через пару минут после достигнутого. И конечно, горжусь людьми, с кем работаю, ведь «врачебный подвиг» — это достижение команды врачей и медицинских сестер клиники.
— Вы проходили стажировку в Японии, США, Израиле, Бельгии, Германии, Швеции… Есть некие отличия в подходе к хирургии в этих странах. Что у них есть такого, чего нет у нас?
— Раньше, даже 10–15 лет назад, у нас многого не было. После каждой стажировки в заграничных клиниках я приезжал домой в депрессии. Думал: никогда у нас такого не будет. Но сегодня заграничные профессора, приезжающие к нам, восторгаются нашими клиниками, наличием в них оборудования. Например, в нашей больнице сегодня 7 компьютерных, 4 магнитно-резонансных томографа, 4 рентгенохирургические установки, и это самое современное оборудование. Такой мощный диагностический потенциал в одной больнице! Я уж не говорю о таких редких методиках, как лучевая терапия. То есть по технологиям вопрос закрыт: то, что делается в хирургии европейской, есть и в нашей больнице.
Но есть и такие вещи, которых у нас нет в той мере, в какой есть там. Последняя стажировка в Швеции удивила меня тем, что 80% хирургических больных пребывают в стационаре один день: пациент приходит утром, его оперируют, а вечером он уходит домой. Вначале я не поверил: «Покажите мне такого больного». Оказалось, речь о «легких» больных, и таких, по статистике, большинство — 80%. В прошлом году и мы решили так попробовать. Но столкнулись с тем, что некоторые пациенты после операций не хотели так быстро уходить домой, хотели еще «полежать». И мы боялись, что могут быть осложнения, но этого не случилось. В 2016-м (за полгода) таким образом прооперировали 2 тысячи пациентов. Если говорить об экономике, такой подход супервыгодный, экономический эффект колоссальный. Но главное, что это хорошо для больного.
— Вы, наверное, круглосуточно в делах. Время на себя остается? И как вы его используете?
— Сутки очень большие. Целых 24 часа — это огромный временной промежуток. Но время и на отдых остается. Правда, жена с этим мнением никогда не согласится: слишком часто ей приходится менять планы, сдавать билеты в театры и переносить даты… Но и она уже к этому привыкла за 30 лет жизни со мной, врачом-хирургом.
фото: Геннадий Черкасов
УНИКУМ ПОД НАЗВАНИЕМ «МЕДИЦИНСКИЙ СИМУЛЯЦИОННЫЙ ЦЕНТР».
Нам с фотокором удалось заглянуть в этот виртуальный центр, больше напоминающий кадры из фильма, когда врачи спасают тяжелораненых после жуткой автокатастрофы. Гудят сирены «скорой», врачи делают «раненым» искусственное дыхание, быстро укладывают их на носилки…
— В последнее время Боткинская больница превратилась еще и в современный учебный медицинский центр, — пояснил Алексей Васильевич, — с 2014 года на ее базе развернут уникальный Медицинский симуляционный центр, самый крупный в России, где создана обстановка, приближенная к реальной ситуации. У молодых врачей есть возможность приобретать практические навыки не на живых людях, а на роботах-симуляторах. На них врачи, медсестры, специалисты смежных областей отрабатывают профессиональные навыки по всем направления медицинской помощи.
Центр выполнен по типу виртуальной многопрофильной клиники. Если раньше молодые врачи свои умения опробовали на пациентах, то теперь это делают на муляжах-роботах, не боясь ошибиться и нанести им вред.
Лучшее в «МК» — в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
Понравилась статья? Поделись с друзьями в соц.сетях:
